5 июля в Иране прошел второй тур президентских выборов по итогам которого победу одержал кандидат от реформаторского крыла и бывший министр здравоохранения Ирана Масуд Пезешкиан, за которого проголосовало 16,4 млн иранцев. Уступил ему кандидат от консервативного крыла Саид Джалили, которого называют последователем курса трагически ушедшего президента Раиси. Джалили получил 13,5 млн голосов избирателей.
Некоторые российские СМИ сообщили, что на выборах в Иране победил проамериканский кандидат, который начнет реализовывать в Иране проамериканский курс.
Это не так.
Необходимо отметить, что президентские полномочия в Иране, в отличии от России, существенно ограничены. Президент в Иране не обладает всей полнотой власти и подчиняется верховному лидеру. Должность Верховного лидера в Иране с 1989 года занимает консерватор Хаменеи. Именно он имеет решающее слово при принятии стратегических решений. Именно верховный лидер, а не президент Ирана является Верховным главнокомандующим Вооруженных сил Ирана.
Американский портал Bloomberg сообщил, что Белый дом не ожидает существенного изменения курса Ирана после избрания президентом указанной страны Пезешкиана. При этом иранские политологи отмечают, что Иран при Пезешкиане продолжит курс на сближение отношений с Россией и Китаем. Однако указанное сближение будет менее быстрым, чем могло бы быть при погибшем Раиси или в случае победы на выборах Джалили.
Пезешкиан, по его собственным словам, будет нацелен на проведение более нейтрального внешнеполитического курса под руководством верховного лидера Хаменеи.
Пезешкиан в ходе предвыборной компании обещал населению снизить риски вовлечения Ирана в войну с Израилем или США. Добиться этого можно, нормализовав отношения с ними. Такая нормализация, по мнению Пезешкиана, должна способствовать ослаблению американских экономических санкций, от которых сильно страдает иранская экономика и притоку в Иран иностранных инвестиций.
Некоторые российские политологи отмечают, что приход к власти Пезешкиана может привести к политической нестабильности и обострению внутренней борьбы в Иране между реформаторами и консерваторами. Это в перспективе может негативно отразиться на отношениях Тегерана и Москвы.
