В июне прошлого года министр иностранных дел Сергей Лавров заявлял о том, что целью антироссийских санкций, инициированных США, является устранение экономического конкурента в лице Евросоюза за счет лишения его доступных ресурсов и сырья для промышленного производства.
Изначально было понятно, что на Россию западные санкции окажут крайне незначительное влияние с учетом наличия у нас под боком мощного восточного соседа в лице Китая, готового стать вместо ЕС главным потребителям наших ресурсов.
Спустя 1,5 года санкционного противостояния с западом можно констатировать, что российская экономика адаптировалось к жизни в новых условиях и вновь вошла в стадию роста. Промышленное производство полностью восстановилась, энергопотребление и грузоперевозки выросли, инфляция снизилась до докризисных значений, безработица сократилась до рекордно низкого уровня.
При этом Евросоюз вступил в активную фазу деиндустриализации, которая сопровождается падением объемов производства, сокращение розничных продаж, рекордно высокой инфляцией, сокращение экспортных доходов, снижением деловой активности и оттоком капитала.
В начале этого месяца вице-канцлер Германии Роберт Хабек констатировал, что США и Китай, не сговариваясь друг с другом, демонстративно ослабляют экономику Евросоюза в корыстных целях, намереваясь устранить с пути своего главного экономического конкурента.
Основной удар со стороны США и Китая нанесен по промышленному производству.
Прямо сейчас европейский бизнес вынужден, по словам Хабека, переплачивать за газ в сравнении с американским бизнесом в 7 раз. Европейский бизнес также вынужден переплачивать за электроэнергию в сравнении с китайскими конкурентами в 3 раза.
В условиях кратно более низких производственных издержек в США и Китае энергоемкое производство на территории ЕС потеряло рентабельность. Негативное влияние на европейский бизнес также оказала торговая блокада России, увеличив расходы бизнеса по проникновению на российский рынок через сеть посредников.
Европейский бизнес больше не верит в перспективы европейской экономики и не ждет экономических выгод от зеленого энергоперехода.
